Международный аналитический центр

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Италия сформирует новое коалиционное правительство в марте: выиграет ли Россия?

 

Многое в российско-итальянских отношениях зависит от следующего коалиционного правительства Италии. Вопрос в том, действительно ли Кремль выигрывает, учитывая солидарность ЕС в отношении санкций против России и обвинений Кремля во вмешательстве в итальянские выборы.

 

23 марта итальянский парламент вновь соберется, чтобы объявить двух спикеров палаты представителей и определить состав нового итальянского правительства после парламентских выборов 4 марта.

 

Что было самым удивительным, так это победа антиистеблишментских и националистических партий в политической гонке — «Движения пяти звезд» Луиджи ди Майо и «Лиги Севера» Маттео Сальвини. Обе эти партии получили около 50 процентов голосов избирателей, причем первая получила 32 процента, а вторая — почти 18 процентов. Самое главное, что ни одна из двух партий не достигла правящего большинства, что требует преодоления 40-процентного барьера. И это будет непростая задача, из-за политического противовеса со стороны действующей Демократической партии (ДП) во главе с ныне бывшим премьер-министром Маттео Ренци, который получил почти 19 процентов голосов.

 

Правоцентристский блок, сформированный из Forza Italia (Вперед, Италия!), Лиги Севера (Лига Севера) и Fratelli d’Italia (Братья Италии) бывшего премьер-министра Сильвио Берлускони, достиг 37 процентов. Тем не менее, он не смог получить достаточно мест, чтобы получить большинство в парламенте (ему нужно еще 50 мест). Это означает, что возглавляемое Сальвини правоцентристское правительство является невозможным сценарием. Однако, если правоцентристы объединятся с «Движением пяти звезд», они могут создать коалиционное правительство. Ведь лидер партии «Лига Севера» открыт для сотрудничества с «Движением пяти звезд», но неохотно работает с демократами Ренци. Вопрос в том,выберет ли «Движение пяти звезд» Демократическую партию или возглавляемый «Лигой Севера» правоцентристский блок.

 

В лучшем случае новое правительство может быть приведено к присяге в начале апреля. Исторически сложилось так, что правительству потребовалось от 40 до 50 дней после выборов, чтобы прийти к власти. Например, в 2013 году это заняло более 60 дней.

 

Россия «внимательно и внимательно» следила за итальянскими национальными выборами в Сенат и Палату депутатов 4 марта, заявил посол России в Италии Сергей Разов. Он выразил удовлетворение результатами итальянской парламентской кампании. «Италия является одним из наших ключевых европейских партнеров. Что касается результатов голосования, то они адекватно отражают преобладающие настроения здесь, в Италии, на мой взгляд», — пояснил он.

 

Сейчас многое в московско-римских отношениях зависит от следующего итальянского правительства. Большой вопрос заключается в том, действительно ли Кремль выигрывает, учитывая солидарность ЕС в отношении санкций против России и обвинений Кремля во вмешательстве в итальянские выборы.

 

Прагматичный подход

 

Прежде всего, следует иметь в виду, что еще до итальянских выборов в Италии не было предполагаемых антироссийских настроений. Все больше голосов было благосклонно к возобновлению диалога с Москвой, как со стороны правительства, так и со стороны промышленников.

 

Бывший премьер-министр Италии Маттео Ренци совершил поездку в Россию в июне 2016 года, чтобы встретиться с президентом России Владимиром Путиным и принять участие в Петербургском международном экономическом форуме, несмотря на риск быть упреком со стороны своих европейских коллег. Фактически Ренцивстретился с президентом Россиина полях саммита G20 2015 года и был открыт для диалога. Более того, он подверг критике политику ЕС в отношении России и антикремлевские санкции. В декабре 2015 года он даже заблокировал расширениесанкций против России в рамках ЕС.

 

Все это означает, что Италия всегда была прагматичной по отношению к России, но должна была держаться вместе с Европой, и не поэтому она поддерживала санакции, хотя и рекутанально. «Италия хочет, чтобы Европа учитывала военную помощь России в Сирии при обсуждении санкций», — писала Politico в декабре 2015 года, объясняя мотивацию Ренци.

 

Обоюдоострый меч

 

Сегодня несомненно, что и «Движение пяти звезд», и «Лига Севера» выступают за стабильное и более сильное восстановление экономических отношений с Москвой, хотя препятствующая роль ЕС все еще нетронута сегодня. Также ясно, что Forza Italia Берлускони на стороне тех, кто надеется на возвращение к обычным торгово-экономическим отношениям с путинской Россией.

 

Во всяком случае, ситуация с созданием нового коалиционного правительства в Италии благоприятна для Москвы. Если правоцентристы объединятся с «Движением пяти звезд», они могут попытаться отменить или ослабить антироссийские санкции. Если популисты «Движения пяти звезд» создадут коалицию либо с правоцентристами, либо с демократами, либо с левой Партией свободы и равноправия (известной как НОУ, получившей 3,4 процента голосов), Россия также выиграет, потому что лидеры этих партий хотели оживить экономические связи с Москвой вопреки ЕС.

 

Посол России в Италии Сергей Разов дал понять, что Россия в любом случае будет работать с избранным парламентом. Но парадокс в том, что победа итальянских популистов и правоцентристов приносит России не только выгоду, но и немало неприятностей: теперь Запад обвиняет Кремль во вмешательстве в итальянские выборы.

 

Италия присоединяется к длинному списку выборов, на которые повлияла Россия, написала бывший посол США в ООН Саманта Пауэрв своем Twitter, сославшись на расследование, которое показало, как российские сети работали над усилением крайне правого и ксенофобского дискурса в Италии. «Sputnikбудет делать то, что делаетSputnik[Sputnik— контролируемое российским государством международное СМИ — Rethinking Russia]. Вопрос в том, что наши демократии собираются с этим делать? Будут ли избиратели отвергать кандидатов, которые стремятся извлечь выгоду из российского вмешательства?» — добавила она.

 

Посол России в Италииотрицает эти обвинения, но это не помогает из-за серьезного кризиса доверия между Москвой и Западом. Пока их жесткая конфронтация остается реальностью, любые выборы будут обращены против России. Сегодня это становится фактом.

 

Бруно Серджи – профессор Мессинского университета (Италия), юрист и преподаватель Центра российских и евразийских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета, научный руководитель Международного центра исследований развивающихся рынков Российского университета дружбы народов (РУДН).

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Электоральная реакция: почему россияне не видят альтернатив Владимиру Путину

 

С высылкой российских дипломатов Великобританией, США и некоторыми европейскими странами рейтинг президента Владимира Путина среди россиян остается устойчивым и высоким. Парадоксально, но давление Запада на российского лидера способствовало его уверенной победе в президентской гонке и повысило явку избирателей. В этой враждебной среде россияне не видят альтернатив нынешнему президенту.

 

26 марта США и ряд европейских стран выслали российских дипломатов для поддержки Великобритании в ее кампании против Кремля по обвинениям в отравлении бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери Юлии на британской земле. Как ни странно, эта западная солидарность с президентом Владимиром Путиным только укрепляет его популярность среди россиян. Отчасти благодаря давлению США и ЕС на Россию Путин выиграл выборы 18 марта со сравнительно высокой явкой избирателей.

 

Тем не менее, 26 марта оппозиционное движение «Открытая Россия», финансируемое Михаилом Хдодорковским, призналопрезидентские выборы в России нечестными и нелегитимными. Центральная избирательная комиссия России считает иначе: она подтвердила результаты президентских выборов иобъявила о победе Путина23 марта.

 

На самом деле, предсказать такой исход можно было задолго до дня голосования. Эксперты и наблюдатели ожидали фальсификаций и манипуляций во время выборов. Они полагали, что рейтинг Путина может ухудшиться, а низкая явка избирателей неизбежна. Оппозиция ожидала новых протестов и бойкота на фоне выборов. Но этим прогнозам не суждено было сбыться.

 

По данным Центральной избирательной комиссии, явка составила около 68%, что довольно высоко. Путин получил почти 77% голосов. Однако оппозиция обвинила власти в фальсификации голосов и использовании административного ресурса для влияния на результаты кампании. И фальсификации на выборах действительно могли иметь место: наблюдатели выявили факты фальсификаций на выборах в некоторых регионах. Однако это не обязательно означает, что Путин не пользуется поддержкой большинства россиян.

 

Конечно, Президент был заинтересован в такой уверенной победе и высокой явке и, естественно, это побудило российские региональные власти продемонстрировать свою лояльность к нему. Некоторые регионы Северного Кавказа (Чечня, Дагестан), Мордовия, Татарстан имели аномально высокую явку, близкую к 90-100%. Это может быть результатом фальсификации голосов. Тем не менее, отрицать тот факт, что Путин выиграл кампанию с высокой явкой избирателей, было бы неправильно.

 

Многие россияне пошли на избирательные участки, потому что твердо верили, что Россия находится в состоянии «осажденной крепости»: голосование за Путина было их ответом на давление Запада на Россию. Фактически главе Кремля удалось мобилизовать россиян на фоне русофобских настроений в США и ЕС.

 

Судите сами: российским спортсменам запретили участвовать в зимних Олимпийских играх 2018 года в Южной Корее из-за допингового скандала. Тем не менее, рядовой россиянин вряд ли пойдет глубже, чтобы понять реальные причины дисквалификации России с Игр. Он или она предпочли бы указать пальцем на Запад и задать другие вопросы: «Разве американцы и европейцы не используют запрещенные препараты, повышающие производительность?», «Почему Запад унижает нашу страну? Это потому, что Россия получила больше всего олимпийских медалей в 2014 году?» Такова логика среднестатистического россиянина, который поддерживает Путина.

 

Такая же ситуация и вокруг дела Скрипалей. Лондон обвиняет Кремль в отравлении бывшего российского шпиона и его дочери и высылает из Великобритании 23 российских дипломата. Другие западные страны поддерживают этот шаг. 26 марта президент СШАдепортирует 60 россияни закрывает российское консульство в Сиэтле. Опять же, средний россиянин рассматривает эти шаги как хорошо скоординированный заговор против своей страны.

 

Точно так же давление Запада на Москву (американские и европейские санкции, расследование США предполагаемого вмешательства Кремля в американские внутренние дела) объединило россиян вокруг Путина. Но это не единственная причина, по которой Путин победил на президентских выборах. Большинство россиян поддерживают Путина, потому что он восстановил геополитическое влияние страны: он вернул Крым и начал кампанию в Сирии.

 

Путин вернул стабильность среднему россиянину, что означает регулярные зарплаты, а также экономическое благополучие среднего класса. В 1990-е годы, при президентстве Бориса Ельцина, население не могло пользоваться такими льготами, а зарплаты задерживались на месяцы.

 

Наконец, Кремль играет мускулами: Путин укрепляет российскую армию, демонстрирует ей военный потенциал в Сирии и хвастается новейшим ядерным оружием России, о чем свидетельствует его послание Федеральному собранию 1 марта. Все это побуждает простых россиян голосовать за действующего президента. Они не видят ему альтернативы, несмотря на свое разочарование российским правительством в целом. Так работает схема «Добрый царь-плохие бояре».

 

Другие кандидаты в президенты, такие как коммунист Павел Грудинин и либерал Ксения Собчак, были слишком слабы и непопулярны среди российского населения, чтобы конкурировать с Путиным. Сегодня, в условиях жесткого политико-дипломатического противостояния с Западом, невозможно представить ситуацию, когда на выборах победит прозападный кандидат.

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Россия никогда не бьет первой, но действует всегда в ответ: и вот 8 исторических причин, почему

 

Сегодня общепринято мнение, что какой бы ни был международный конфликт или напряженность, за ним всегда стоит след. Российская трасса. Почти единодушно считается, что Россия наносит удар первой, чтобы осуществить свой империалистический экспансионизм. Однако была ли Россия исторически международным деспотом, или это просто так воспринимается? Давайте проведем быструю проверку фактов крупнейших международных конфликтов за последние два столетия и посмотрим, что они нам скажут.

 

Наполеоновские войны (для России, Первая Отечественная война 1812 года). Первый масштабный конфликт между европейскими традиционными монархиями, включая Россию, и Францией при Наполеоне Бонапарте. До того, как русский царь Александр I присоединился к третьей антинаполеоновской коалиции в 1805 году, его отец царь Павел I был в союзе с Францией после протектората Великобритании над Мальтой. Последнее вызвало недовольство Павла, который стремился остановить постепенное повышение господства Британской империи. Годы спустя, когда Российская империя была ослаблена присоединением к коалиции, что противоречило ее геополитическим интересам в Европе (поскольку это снова укрепило позиции Британии), Наполеон вторгся в Россию, но не смог обеспечить свой успех из-за знаменитой русской зимы и русских партизан, сражавшихся вместе с умеренной русской армией во главе с русским генералом Кутузовым и другими лидерами.

 

Русско-персидская война: 1826-1828 гг. Исторически сложилось так, что Россию подталкивали к тому, чтобы играть в мировую политику, но она никогда этого не хотела. В первой половине 19векаРоссия была вынуждена воевать против Персии, шах которой Аббас-Мирза, подстрекаемый британскими иностранными представительствами, пересек границу Российской империи в 1826 году и оккупировал тогдашнее Закавказье. Поддерживая местное христианское население, русские войска быстро переиграли персидскую армию и британскую дипломатию, организовав Туркменчайский договор 1828 года, который обогатил Российскую империю территориями Восточной Армении и ханствами Эривань (Ереван) и Нахиджеван.

 

Крымская война: 1853-1856 гг. Первое прямое столкновение великих держав 19века, поэтически прославленная Крымская война 1853-1856 годов, которая подтвердила статус Британской империи как гегемона тогдашнего мирового порядка. Не многие знают, что конфликт между Великобританией, Францией, Османской империей, Королевством Сардиния, с одной стороны, и Российской империей и Королевством Греция (в меньшей степени участия) с другой, был выдвинут далеко за пределы первоначальных ожиданий, потому что российские внешнеполитические интересы в Крыму, Дарданеллах и Закавказье были серьезно оспорены подъемом «Восточного вопроса» в теории и неудачной дипломатией Османской империи на практике. Мотивом войны против России была формальная неприемлемость русской защиты над православными христианами в святых местах Палестины, которая яростно оспаривалась французским императором Наполеоном III. Претендуя на возрождение славы своего внучатого племянника Наполеона Бонапарта, Наполеон III отправил французские военные корабли в Черное море и настоял на том, чтобы Турция аннулировала ранее принятые договоры о российской религиозной защите на Ближнем Востоке. Турция была в значительной степени поддержана европейскими империями и решила проверить дипломатическое и военное упорство России. Довольно интересно, однако, что европейские державы, поддерживая Османскую империю, которая неуклонно слабела десятилетие за десятилетием, не питали иллюзий относительно реальных причин предстоящей войны. Как выразился известный английский историк А.Дж.. Тейлор: «Крымская война велась ради Европы, а не ради восточного вопроса; она велась против России, а не в пользу Турции…». У России не было другого выбора, кроме как нанести ответный удар.

 

Русско-турецкая война: 1877-1878 гг. Борясь с внутренней агонией в течение десятилетий, Османская империя последовательно угнетала свое христианское население. Ряд европейских государств, в том числе и Россия, декларативно поддерживали антитурецкие движения местных жителей в Боснии и Герцеговине, Сербии, Ливане, Болгарии, Черногории, Западной Армении и других регионах. В 1876 году Сербия и Черногория объявили освободительную войну Турции. Ни один из них не смог успешно противостоять турецкому давлению и попросил своего старшего славянского брата, Россию, поддержать их усилия. Министерство иностранных дел России, возглавляемое известным дипломатом Александром Горчаковым, настойчиво пыталось убедить османских лидеров прекратить практику истребления христианского населения в вышеупомянутых регионах, а также сохранить прекращение огня и мирные переговоры с Сербией. Это была неэффективная попытка, которая заставила Россию вмешаться и поддержать в военном отношении своих братьев-сербов в 1877 году.

 

Великая война: 1914-1918. Война, положившая конец многим европейским монархиям, включая семью русских Романовых, имела также формальный мотив и реальную причину. Причина начала войны была глубоко укоренена в европейской дипломатии союзов, которые разделяли великие европейские державы на два нестабильных лагеря: Энтанте (Франция, Россия и Великобритания) и А-Антанта (Германия, Австро-Венгрия и Италия). На протяжении многих лет стороны активно наращивали свои военные расходы, избегая прямых боевых действий друг против друга. И вновь российская сторона была одним из первых государств, которые мудро предвидели последствия возможной опустошительной войны и инициировали Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов соответственно, которые, как и другие важные постулаты, устанавливали строгие правила мирного урегулирования международных споров. Однако первая европейская катастрофа была неизбежна. Формальным поводом для начала агрессивной дипломатии для европейских государств стало убийство австро-венгерского князя Франца Фердинанда сербским студентом-националистом Гаврило Принципом. Австро-Венгерская империя объявила войну Королевству Сербия, Германия поддержала Австро-Венгрию, Россия поддержала сербов и должна была вступить в войну, от которой отчаянно пыталась избежать российская политическая элита до самого последнего момента, когда Германия предъявила ультиматум России. Даже когда был объявлен ультиматум, русский царь Николай II пытался напрямую обратиться к своему двоюродному брату кайзеру Вильгельму II, чтобы остановить военные интервенции А-Антанты, хотя его призывы остались без ответа.

 

Вторая мировая война (для СССР, Великая Отечественная война: 1941-1945). Пожалуй, Вторая мировая война была единственной войной во всей мировой истории, когда Россия (собственно, и СССР) не сомневалась в ее начале (хотя, личность ее лидера, Иосифа Сталина, остается предметом горячих и невыносимых споров даже известно). 22 июня 1941 года немецкие солдаты внезапно вторглись в Советский Союз и начали так называемую операцию «Барбаросса», направленную на быстрое завоевание западной части Советского Союза. Хотя многие современные исследования сообщают, что высший военный истеблишмент Советского Союза знал о планах вторжения Германии, тем не менее, республики Советского Союза, включая Российскую Советскую Федеративную Республику в составе Союза, были застигнуты врасплох немецким наступлением. Все остальное было последствиями.

 

Сирийская (гражданская) война: 2011 – прес. Как и в других упомянутых случаях, прямое военное вмешательство России в конфликт в 2015 году было следствием серии действий, предпринятых против нынешнего сирийского политического режима и народа Сирии с 2011 по 2015 год. В России до сих пор ведутся споры о том, было ли занятие активной позиции в сирийском кризисе достойным шагом для российской дипломатии и ее реноме. Возможно, российское вмешательство не могло бы даже произойти, если бы сирийские повстанцы, вооруженные иностранными державами, перестали стремиться свергнуть президента Сирии Башара Асада и его режим, как это было сделано в Ливии против Муаммера Каддафи. Широко распространено мнение, что Россия выступает против свободной воли сирийского народа сместить Асада с его поста. Однако не все сирийцы были против режима Асада, включая как коренных сирийцев, так и местные меньшинства, такие как армяне, которые боролись против террористов ИГИЛ, чтобы сохранить свое национальное и культурное наследие в этой стране. В свете всего этого реакция России была прямым вызовом, предпринятым для проверки внешней военной активности США, борьбы с террористическими группировками и предотвращения насильственных сдвигов политических режимов.

 

Украинский кризис: 2013 – прес. Поддержка Россией бывшего президента Украины Виктора Януковича, контроль над Крымским полуостровом, поддержка Донецкой и Луганской областей были следствием событий, произошедших в самом начале украинского кризиса. Когда президент Янукович отказался подписать соглашение об ассоциации с Европейским Союзом в ноябре 2013 года, это вызвало крупные антирежимные протесты, известные также как «Евромайдан», направленные на закрытие связей с Европейским союзом и отставку Януковича. «Евромайдан» был поддержан несколькими европейскими державами и США, как проявление свободного волеизъявления украинцев. Когда массовые протесты постепенно усиливались, вызывая столкновения между протестующими и правительственными силами, в том числе полицией, американская сторона попросила Россию обезопасить Януковича, чтобы он не использовал армию против мирного населения, что нормализовало бы ситуацию. Этот шаг стал бы возможностью для украинской оппозиции добровольно покинуть оккупированные административные здания и обеспечить дальнейший мирный диалог для соглашения об ассоциации. При таком сценарии украинская оппозиция может прийти к власти мирным путем, сразу после отставки Януковича. Последнее было предусмотрено компромиссной сделкой между Януковичем и лидерами оппозиции Украины, подписанной бывшим президентом 21 февраля 2014 года. Россия согласилась на просьбу Америки. На следующий день развязалась революция, немедленно поддержанная европейской и американской стороной. Россия расценила это как государственный переворот и прямое нарушение соглашения, достигнутого накануне…

 

Эта короткая статья не для того, чтобы оправдать Россию, а для того, чтобы критиковать односторонние обвинения только России. Он остается на стороне читателя, независимо от того, принимать этот список или нет. Однако для всех, кто выражает личное желание или профессиональную заинтересованность в том, чтобы обвинить Россию во всех грехах, может представлять больший интерес для того, чтобы сделать шаг назад и рассмотреть связанную с ней ситуацию под более широким углом, предложенным самой историей.

 

Акоп А. Габриелян – основатель и лидер общественной организации «Консенсус», эксперт по политике постсоветских государств.

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Бесконечный эндшпиль: где противостояние России и Запада?

 

Существует так много глобальных угроз, влияющих на будущее Земли, но западные демократии боятся только одного человека – Владимира Путина. Это связано с тем, что почти на всех геополитических фронтах формирующегося многополярного мира российский президент ловко наносит удар по коллективному вызову, брошенному Западом. Поэтому неудивительно, что бесконечный страх Запада перед военной мощью России сделал Путина самым влиятельным человеком в мире.

 

То, что сейчас происходит в отношениях между Западом и Россией, не является новой холодной войной. Это даже не возобновление разрыва между Востоком и Западом. Это скорее невероятно высокая геополитическая грандиозная игра, подпитываемая десятилетиями давнего взаимного недоверия и конкурирующих интересов великих держав.

 

Нынешняя ситуация похожа на игру в шахматы, перемещение королей, ферзей и пешек, не признавая присутствия соперника и не видя позиций противоположных шахматных фигур. Это очень сложная шахматная игра, которая иллюстрирует очень большое поле битвы, в котором находятся нынешние глобальные шахматные горячие точки, такие как Сирия, Ирак, Афганистан, Северная Корея и другие важнейшие опорные государства современной эпохи. Поэтому способность видеть большое поле битвы очень важна. Поскольку истинные позиции соперничающих игроков на евразийской шахматной доске неизвестны западным лицам, принимающим решения, они просто перемещают шахматные фигуры, не зная, как взять короля. Именно поэтому Соединенные Штаты, НАТО и ЕС часто перемещают свои шахматные фигуры по флангам большой шахматной доски, чтобы избежать центра, где это более опасно.

 

Россия, в свою очередь, не только видит, где крупные игроки находятся на шахматной доске, но и видит все геополитическое поле битвы с большой ясностью, 24 часа в сутки, в режиме реального времени и во всех типах ситуаций. В то время как Путин видит поле битвы с такой верностью, а его западные противники нет, Россия доминирует в осознании поля боя, и это может определить победу. Не случайно кремлевский лидер делает ходы на поле боя с мастерским мастерством – преследуя стратегические центры тяжести Запада с гораздо большей эффективностью.

 

Возможно, больше, чем любой другой лидер, Путин в силу своего давнего опыта советской разведки понимает, как западные демократии действуют в современном мире. Если это действительно так, то он также знает, как использовать влияние Запада против самого Запада. Но в то время как российский президент делает смелые шаги с правильными мотивами в нужный момент, его западные оппоненты не бездействуют, поскольку Россия быстро возвращается к глобальной силовой политике. Они неустанно пытаются сдерживать, сдерживать и, при необходимости, уменьшать растущую роль России в международных делах.

 

Самое поразительное для Запада, поскольку Путин продвигает национальные интересы России против интересов своих мировых соперников. Правда, именно смелость, креативность и независимость характеризуют его лидерство. Он всегда планирует и думает наперед, а затем делает правильный шаг, который приносит ему успех. Западным лидерам лучше попытаться понять, как Путину до сих пор удавалось удерживать Россию впереди в геополитической игре. Несмотря на то, что Соединенные Штаты и ЕС одержимы ослаблением России любой ценой, усилия Запада по санкциям и изоляции Москвы до сих пор оказались тщетными. Вместо этого нынешняя стратегия сдерживания подпитывает антизападные настроения в России, углубляя значительное напряжение в отношениях между ЕС и Россией и повышая риск непреднамеренных вспышек с Соединенными Штатами.

 

Совсем недавно объявление Путиным о новом ядерном оружии резко повысило ставки прямой американо-российской конфронтации, которая в настоящее время рискует достичь опасной точки. Если ядерная стратегическая позиция России действительно претерпела глубокие изменения, то это не просто улучшенный российский ядерный арсенал, а часть меняющегося баланса, который можно назвать подлинной революцией в военном деле. Тем не менее, даже несмотря на бряцание ядерным оружием Путина, он вряд ли заинтересован в перспективе более широкого конфликта. Скорее, восстановление отношений России с Западом будет иметь важное значение для решения многих из сегодняшних более сложных вызовов международному миру и безопасности. В конце концов, обе стороны имеют гораздо больше, чем просто общую историю и географию. Их стратегические, долгосрочные интересы также часто в значительной степени пересекаются с различными глобальными угрозами, включая распространение оружия массового уничтожения и международный терроризм.

 

Однако постоянный шквал взаимных обвинений, утверждений и претензий создал рамки, в которых взаимное отчуждение, недоразумения и различные восприятия отделили Россию от западного мира и разделили сам Запад по вопросу о том, как лучше поступить с Россией. Области серьезных разногласий включают американо-российские конкурирующие военные операции в Сирии, затяжной кризис на Украине, расширение НАТО, систему противоракетной обороны, бесконечные конфликты в постсоветской Евразии, эскалацию кибер-нарушений и зависимости в области нефти и газа. Тот факт, что эти споры остаются в значительной степени в центре того, что разделяет Россию и Запад сегодня, и еще не были серьезно решены общими усилиями, означает, что обе стороны плохо подготовлены к заключению новой большой сделки, которая учитывает совместные проблемы безопасности.

 

Больше евразийского и менее евроатлантического мира

 

На заметно отличающемся геополитическом фоне по сравнению с эпохой холодной войны резкое ухудшение российско-западных отношений оказывает негативное влияние на разворачивающуюся обстановку в области безопасности в чрезвычайно неспокойной Евразии XXI века. Не впервые за свою долгую историю грандиозная геополитика становится мощным инструментом формирования евразийской системы безопасности. Как всегда, Евразия, которая находится в центре узла стратегических вопросов, окружающих международную политику, доминирует на глобальной шахматной доске. Несколько крупных игроков, таких как Соединенные Штаты, Россия, ЕС, Китай и исламский мир, возникли сегодня на евразийской шахматной партии. Понимая, что формирующийся мировой порядок формируется различными перипетиями в постоянно меняющейся евразийской геополитике, все они соперничают за региональное превосходство. Каждый из них имеет свои стратегические цели в этой богатой ресурсами континентальной суши. Каждый актер играет сам по себе и друг против друга, не вставая на ноги открыто ни с кем на данный момент.

 

Возможно, еще более поразительно, что возобновление соперничества великих держав за сферы влияния и борьба за контроль над энергетическими запасами и маршрутами трубопроводов предоставили возможность взглянуть на теневые стороны евразийской игры с высокими ставками. Суть вопроса заключается в геополитическом поведении крупных региональных акторов, которые, возможно, развили тайные отношения. Ключ, который раскрывает загадку, касается истинных намерений и подлинных позиций, которые большинство региональных держав скрывают в настоящее время, все время заигрывая с Западом, но предпринимая совместные шаги за кулисами, чтобы положить конец американскому однополярному мировому порядку. Это особенно верно, когда речь идет о Ближнем Востоке, где Соединенные Штаты и ЕС демонстрируют разногласия по поводу мирных усилий, не говоря уже об обострении региональных разногласий между Ираном, Саудовской Аравией, Турцией и Израилем.

 

Более того, военная победа Кремля над «Исламским государством» в Сирии недавно сигнализировала о возрождении напористости России на Большом Ближнем Востоке, спровоцировав огромное недовольство среди западных держав, которые не хотят делиться властью с Москвой в расширенном регионе. Вновь вливаясь в мирный процесс в качестве крупного влиятельного брокера, Россия позаботилась о том, чтобы ее серьезные интересы были защищены не только в арабском мире, но и на всем Ближнем Востоке, где устанавливаются цены на нефть. Как будут развиваться события в этом давно неспокойном регионе, остается только догадываться, но будущий геополитический ландшафт Евразии в первую очередь будет зависеть от текучести стратегической ситуации в Сирии, Иране, Турции, Афганистане, Северной Корее и странах СНГ.

 

Однако уже сейчас довольно заметной является новая евразийская геополитическая ось, сформированная неуклонно и спокойно российско-китайским тандемом. Тот простой факт, что тяжеловесные партнеры Путина по БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) продолжают поддерживать Москву в ее острой борьбе с Вашингтоном и Брюсселем, доказывает, что Россия далеко не изолирована. Более тесно сотрудничая с Китаем, Ираном, Индией, с одной стороны, и налаживая хорошие партнерские отношения с Турцией, Ираком, Саудовской Аравией и Израилем, несмотря ни на что, с другой стороны, Россия, похоже, хорошо подготовлена к противостоянию неупорядочному миру, который НАТО и ЕС построили после распада Советского Союза в 1991 году. Чем больше Запад пытается сплотить мир против Москвы и Пекина, демонизируя Россию и сдерживая Китай, тем скорее Путин и его китайский коллега Си Цзиньпин расширят политико-стратегическую ось региона, которая вполне может включать постсоветские страны.

 

Великий евразийский альянс действительно может внезапно появиться в сопротивлении претензиям Америки на мировое превосходство, что вызовет новый непреднамеренный сдвиг в геополитических раскладах. Если Пекин, Тегеран, Дели и Анкара окончательно встанут на сторону Москвы, то игра прекратится и битва закончится. Нечто подобное рано или поздно произойдет, даже несмотря на попытки Запада затормозить заключительный этап евразийской шахматной партии. Возможно, более того, большинство региональных держав понимают свои отношения с Россией как партнерство, основанное на интересах. Они могут иметь намерение развивать новые отношения в качестве союзников и взять на себя обязательство постоянно поддерживать прочное взаимодействие на основе своих взаимных интересов и действий, вызванных общими озабоченностями.

 

Объединяясь с Москвой в достижении общих целей, их солидарность с Россией скорее будет мотивирована прагматическими соображениями. Такой возможный результат может быть достигнут в результате межрегионального сотрудничества и отношений стратегического партнерства. Если этот сценарий произойдет, то мир в конечном итоге станет более евразийским и менее евроатлантическим. Но эта цель будет достигнута только в том случае, если Россия будет готова взять на себя более значимое лидерство в мировых делах, которое будет необходимо для обеспечения того, чтобы этот полномасштабный сдвиг мог сделать мир более стабильным и безопасным, чем он был.

 

Постсоветская Realpolitik по-русски

 

В то же время постсоветская территория также представляет собой один из главных театров соперничества великих держав между Соединенными Штатами, Россией и ЕС. Ни одна из стран СНГ не может справиться с проблемами региональной безопасности без внешней помощи. Большинство из них ожидают, что основные державы сосредоточат свои ресурсы, определят свои приоритеты и тщательно рассмотрят инструменты в своем внешнеполитическом инструментарии. Несмотря на то, что несколько стран Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии ищут большей посреднической помощи от уважаемых мировых сил, Россия и Запад стали участвовать в геополитическом перетягивании каната из-за доминирования в Евразии, продолжая разрабатывать военные планы друг против друга. Такое сложное положение дел объясняет, почему геополитические сдвиги негативно сказываются на мирном процессе на востоке Украины, в Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье.

 

Очевидно, что Россия всегда считала себя великой державой, которая должна быть окружена полусуверенными буферными государствами. Даже сегодня российский фактор играет ключевую роль в складывающейся ситуации с безопасностью на всем постсоветском пространстве. Несмотря на внешние стратегические проблемы, такие как продолжающиеся кризисы на Украине, Южном Кавказе и в других частях бывшего Советского Союза, Россия до сих пор занимала активную позицию в делах СНГ, пытаясь убедить Запад в том, что Кремль имеет большой потенциал в решении вопросов безопасности на их собственном заднем дворе. Действительно, Москва стремится к созданию новых прочных содержательных отношений со странами СНГ, и все последние политические шаги Кремля направлены на укрепление геополитических позиций России в постсоветской Евразии.

 

Успешная внешняя политика России в регионе также является результатом провала западных держав в СНГ или, по крайней мере, систематизированного ослабления их позиций. Неспособность Вашингтона выработать какое-либо последовательное видение того, как постсоветская территория вписывается в более широкую стратегию США, позволила его роли все больше определяться через призму России. Отсутствие значимого ответа США на вызов, брошенный затяжными конфликтами в Восточной Европе и на Южном Кавказе, не только подчеркивает низкий уровень участия США в раздираемых конфликтами регионах, но и ставит под сомнение способность Америки быть эффективным игроком в международных организациях, таких как ООН и ОБСЕ.

 

То же самое относится и к политике Восточного партнерства ЕС, которая отражает неадекватное отношение и предлагает жалкую подачку Армении, Азербайджану, Беларуси, Грузии, Молдове и Украине — шести странам, которые ЕС не хочет приглашать в качестве полноправных членов. По сути, ЕС не хватает дальновидного и принципиального подхода в своей политике по решению вопросов постсоветской региональной безопасности. Брюссель практически не играет никакой роли в урегулировании конфликтов и поэтому не располагает необходимыми инструментами для вмешательства в мирный процесс, предлагая лишь мероприятия по укреплению доверия. Такая ситуация сильно ограничивает влияние ЕС в восточном соседстве и резко затрудняет способность Брюсселя формулировать значимую политику по борьбе с тлеющими сепаратистскими конфликтами.

 

Это означает, что ни США, ни ЕС не готовы предложить странам СНГ реальную альтернативу российской политике. Неспособность Запада разработать разумный осуществимый план действий по борьбе с постсоветскими соседями России указывает на то, что Соединенным Штатам и ЕС практически невозможно выполнить гарантии безопасности для этих стран. Поэтому неудивительно, что западные державы безуспешны в своих постсоветских стратегиях. В результате отсутствие общей и комплексной стратегии может привести к постепенному выходу западных демократий из СНГ и потере позиций для более напористой внешней политики России.

 

Следовательно, Россия рассматривается как обладающая монополией на изменение контуров архитектуры региональной безопасности на постсоветском пространстве. В то время как Кремль рассматривает безопасность СНГ как фундаментальную для своих интересов, западные державы просто недооценивают возросшую роль России в организации сегодняшних геополитических процессов в постсоветской Евразии.

 

Кремль может успешно помогать некоторым странам СНГ разрешать этнические конфликты, тем самым способствуя большей стабильности всего региона. Большинство местных лидеров прекрасно знают, что благословение Москвы будет необходимым предварительным условием для любого политического решения или мирного соглашения, потому что Кремль держит ключ к основным загадкам безопасности. Некоторые государства могут решить, что Россия не обязательно является их главной угрозой, и вместо этого рассматривать Москву как естественного союзника против внутренних и внешних угроз.

 

И без того напряженные отношения между Россией и Западом могут легко способствовать будущей изоляции региона СНГ. В Кремле все чаще говорят о необходимости защиты государственных границ и превращения их в непроницаемый барьер против террористов, преступников и потенциальных врагов государства. Более сильная Россия, чем в 1990-х годах, может еще больше усилить свое геополитическое влияние различными, тонкими способами, чтобы разработать и реализовать сценарии решения проблем, которые удовлетворили бы интересы не только России, но и всего постсоветского соседства. Такой шаг может побудить политических лидеров СНГ принять правила Кремля и в конечном итоге более полно интегрировать свои страны в Евразийский союз.

 

Стратегически, однако, Кремль все еще может рассматривать бывшие советские страны как защитные буферные государства. Через БРИКС, ШОС и в десятках совместных энергетических проектов и контртеррористических маневров Россия тесно сотрудничает с Китаем, Турцией и Ираном, чтобы сохранить мирные, послушные и относительно свободные от западного проникновения. Возвращение глобальной России может даже подтолкнуть Москву к тому, чтобы взглянуть на постсоветский мир совершенно по-новому. Сам факт того, что президент Путин однажды отметил, что распад СССР был величайшей катастрофой двадцатого века, демонстрирует его долгосрочную цель по реструктуризации СНГ путем перехода от конфедерации к гораздо более консолидированной форме нового союза, в котором, как ожидается, будут преобладать экономические, политические и военные характеристики. Такая региональная перспектива лучше всего иллюстрирует широкие интересы России, одной из важных частей которых является Евразийский союз Путина.

 

Поскольку Россия и Запад вступили в напряженный период длительного взаимного недоверия, путь вперед для стран СНГ действительно трудно различить. Но все же Кремль, похоже, ждет подходящего времени и благоприятных обстоятельств, прежде чем вкладывать вес России в решение вопросов региональной безопасности в регионе: когда на территории СНГ окончательно сформируется новая, благоприятная геополитическая ситуация, хорошо вписывающаяся в стратегические интересы России. Вот почему следующие несколько лет окажутся решающими в борьбе за изменение постсоветского соседства и включение стран «ближнего зарубежья» России в новый сплоченный интегрированный союз. Таким образом, заключительная глава постсоветских государств все еще пишется, и предстоит проделать большую работу, прежде чем долгосрочная стабильность и прочный мир прочно укоренятся в этой части мира.

 

Взгляд в будущее: вечные противники или подлинные партнеры?

 

Очевидно, что Россия остается жизненно важным элементом быстро развивающегося европейского порядка безопасности. Поэтому переосмысление России может начаться с рассмотрения ее в первую очередь не как угрозы для Запада, а скорее как важнейшего вкладчика в развивающуюся систему безопасности Европы. Вместо того, чтобы обвинять президента Путина во всем, что идет не так в мировых делах, западные лидеры должны поднять один фундаментальный вопрос, который мог бы переосмыслить их позицию в отношении современного европейского порядка безопасности: могут ли Россия и Запад когда-либо стать подлинными партнерами или навсегда останутся противниками?

 

Этот острыйвопросзатем заставляет нас рассмотреть более широкие, более политическичувствительные вопросы:

 

Есть ли у России и Запада возможность извлечь уроки из истории? Суждено ли им продолжать совершать одни и те же ошибки снова и снова? Собираются ли они сотрудничать на международном уровне в предприятиях, которые объединяют их и которые помогают в восстановлении более безопасной Европы и, следовательно, мира во всем мире, или они не пройдут это испытание? Это, пожалуй, самые сложные и трудоемкие вопросы, стоящие сегодня перед международным сообществом, потому что речь идет о том, какое будущее ожидает российско-западные отношения в ближайшие годы. Ответы на них могут быть и да, и нет.

 

Обе стороны могут по-прежнему стремиться понять последствия прошлых глупостей и ошибок и посвятить себя надежде на то, что они смогут извлечь уроки из знамений времени, которые их окружают, и из уроков прошлого и понять смысл изменений. Правда, геополитические игры носят бесконечный характер. Иногда они даже становятся опасными, особенно когда игроки нарушают установленные правила и пересекают красные линии. Очень простой пример можно увидеть в затянувшемся конфликте на Украине – причудливом, раздражающем, интригующем и утомительном – который окончательно поставил новый «восточный вопрос», на который Москва, Брюссель и Вашингтон до сих пор не смогли найти четкого ответа. Это в основном потому, что Россия и Запад занимаются борьбой с украинской проблемой, а не решением самого кризиса.

 

Решение Восточного вопроса требует построения новой европейской архитектуры безопасности, которая была бы всеобъемлющей, гибкой и приемлемой для всех. Ни Россия, ни Запад не нуждаются в возрождении блоков безопасности, подобных холодной войне, которые представляют серьезные риски для стабильности Европы в будущем. Вместо этого им нужна новая модель международных отношений, которая превратила бы Европу в лучшую и безопасную систему всеобъемлющей безопасности. Это политика необходимости для формирования нового порядка безопасности на основе сотрудничества, в котором Россия, Соединенные Штаты и ЕС вполне могут стать членами-учредителями.

 

Как это было верно много раз в прошлом, у Соединенных Штатов и ЕС нет надежных стратегий сдерживания России. Тем не менее, даже в крайне жестоком, несовершенном мире, который существует сегодня, нахождение золотой середины между примирением и конфронтацией может быть положительным результатом. Отсрочка этого просто сделает эндшпиль намного хуже. Если Соединенные Штаты и ЕС хотят сохранить дверь открытой для пересмотра европейского порядка безопасности на будущее, то отношения сотрудничества в области безопасности между Россией и Западом могут стать реальными.

 

Чтобы добиться успеха, западные лидеры должны пересмотреть свой подход к евразийскому эндшпилю, отвергнув предположения, которые формировали их политику с начала кризиса мирового порядка после холодной войны. Чтобы вместе противостоять возникающим глобальным вызовам и укрепить завтрашние перспективы, на этот раз обеим сторонам необходимо будет продемонстрировать готовность вступать в переговоры без каких-либо табу или предварительных условий. Залогом успеха в переговорном процессе станет поиск гармонизирующих механизмов между НАТО и возглавляемой Россией Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и между ЕС и Евразийским союзом. И, возможно, попытки разработать дорожную карту для новой взаимовыгодной сделки могут в конечном итоге войти в эндшпиль.

 

Очевидно, что безопасность России и Запада не может быть гарантирована, если обе стороны изолированы друг от друга. Вдумчивым государственным деятелям в Москве, Брюсселе и Вашингтоне не нужно заново усваивать болезненный урок о том, что изоляционизм — это путь к катастрофе. Хотя голоса раскола остаются сильными, новая обстановка в области безопасности, с которой сталкиваются как Россия, так и Запад, настолько разнообразна и сложна, что только продолжение диалога поможет им найти ответы. Но эти вызовы действительно могут быть преобразованы в возможности, если Россия и западные державы возьмут на себя ответственность и решительные действия. Те, кто утверждает обратное, захвачены заповедями глобальной геополитики девятнадцатого века, не обращая внимания на реальность современного мира.

 

Хотя эндшпиль любого кризиса трудно предсказать, уже сейчас лучшее время для высших руководителей как России, так и западных держав, чтобы оттолкнуть свои страны от грани неограниченной гонки ядерных вооружений и восстановить глобальный порядок безопасности в гармоничной симметрии крупных мировых держав в международных отношениях. В противном случае будущее европейской безопасности будет выглядеть слишком мрачным, так как ни Запад, ни Россия не смогут противостоять новым угрозам и вызовам в XXI веке.

 

Эльхан Нуриев является членом экспертного консультативного совета reconnecting Eurasia в Женеве, Швейцария. Он также является сотрудником «Глобальной энергии» в Брюссельском энергетическом клубе. В 2014-2015 годах он работал старшим научным сотрудником DAAD в Немецком совете по международным отношениям и был старшим научным сотрудником Гумбольдта в Немецком институте международных отношений и безопасности.

В условиях конфронтации Москвы с Западом Министерство обороны России использует ее в качестве инструмента укрепления имиджа армии внутри страны. В частности, он демонстрирует свой военный потенциал и новейшее оружие для противодействия американской ракетной системе в Восточной Европе. Тем не менее, в то время как популярность российских вооруженных сил растет среди населения, на Западе это не так: некоторые сторонники жесткой линии рассматривают Кремль как силу, которая провоцирует новую гонку вооружений.

 

С начала военной операции Кремля в Сирии Министерство обороны России было в центре внимания. А его новое оружие, представленное президентом Владимиром Путиным 1 марта, вызвало еще больший интерес на Западе и укрепило огласку министра обороны России Сергея Шойгу. На первый взгляд, он, кажется, стремится раскрыть все российские военные достижения своим противникам. Некоторые скажут, что он стремится продемонстрировать новейший военный арсенал России, чтобы запугать Запад. Однако такие спекуляции не рассказывают всей истории: Шойгу может преследовать другие цели.

 

Гонка вооружений в информационном пространстве

 

Во-первых, Министерство обороны России хочет изменить свой имидж, чтобы представить себя как надежное агентство, которое идет в ногу с военными технологиями и может проводить эффективную информационную кампанию как внутри, так и за пределами России. Демонстрируя свое новейшее оружие Западу, Россия подразумевает, что она не собирается проигрывать в новой гонке вооружений; она сможет противостоять американским ракетным системам в Восточной Европе и делает все возможное, чтобы мир знал о своих военных достижениях.

 

Почему Минобороны России стремится к такой огласке? Именно потому, что ее негативный опыт в советское время заставляет Россию пересмотреть свою тактику и стратегию в информационном пространстве. Ведь одной из причин распада Советского Союза стало его поражение в гонке вооружений холодной войны с США. Чрезвычайно высокие расходы на поддержание военного паритета с НАТО стали бременем для советской плановой экономики и привели к ее полному краху. Новое поколение российского руководства пытается убедить свою внутреннюю и внешнюю аудиторию в том, что военная модернизация не повлияет на экономику страны. Современная Россия не копирует самые дорогие военные технологии с Запада, а производит собственную версию ракетного комплекса, которая дешевле, но эффективна, как и их западные аналоги.

 

Именно этот нарратив пытается продвигать Министерство обороны России. Это можно охарактеризовать как концепцию «прозрачной войны», что означает создание широкой рекламы вокруг деятельности российской армии в интернете и в медиапространстве в целом. Публикуя видео со своих военных, действующих в Сирии, в котором описывается, как они уничтожают исламских террористов, Министерство обороны России обращается к своей аудитории в режиме реального времени, чтобы создать эффект присутствия. В конце концов, кадры самолетов и ракет, уничтожающих исламских боевиков, и интерактивные карты, показывающие российские бомбардировки в Сирии, действительно производят сильный эффект.

 

В то же время, открыто играя военными мускулами, Москва приглашает западных военных профессионалов оценить свое новое оружие и бросает вызов США, странам НАТО и их союзникам. Это усиливает их внимание и подозрения в отношении наращивания военной мощи России, о чем свидетельствует их реакция на новое оружие Кремля. После обращения Путина к Федеральному собранию бывший директор ЦРУ Майк Помпеосказал в интервью Fox News, что «Америка несет ответственность, и команда национальной безопасности полностью вовлечена в обеспечение того, чтобы мы были готовы защитить Америку от этих угроз». США готовы ответить на любые угрозы со стороны России и «наших подводных лодок, они [русские] не знают, где они находятся, и у них есть возможность уничтожить свою страну, если мы пойдем по этому пути», — заявил глава Стратегического командования США генерал Джон Хайтенво время бюджетных слушаний в Комитете по вооруженным силам Палаты представителей.

 

Повышение имиджа армии

 

За несколько лет министр обороны Шойгу улучшил имидж российской армии среди простых людей. «Вежливые люди» или «зеленые человечки» — российские войска, развернутые в Крыму в марте 2014 года для организации референдума — стали символом военного успеха России, по крайней мере, внутри страны.

 

«Короткая победоносная бескровная кампания» в Крыму в 2014 году и более длительная военная операция в Сирии, начавшаяся в 2015 году, сейчас превращаются в интересное онлайн-шоу, популярное среди россиян. Тем не менее, по определенным причинам они не видят неудач, которые российская армия испытывает во время испытаний нового оружия или во время военных учений.

 

Исключением могут быть случаи, которые невозможно скрыть, как поражение 7 февраля российских бойцов из группы Вагнера, которые, как сообщается, погибли в результате авиаударов США в сирийском городе Дейр-эз-Зор. И все же этот инцидент не повлиял на имидж Минобороны России в стране, ведь убитые были частными лицами, которые формально не принадлежали к российским вооруженным силам, а воевали в Сирии, чтобы заработать деньги и чем-то зарабатывать на жизнь.

 

В этой ситуации следует понимать приоритеты Минобороны России: конечная цель информационной кампании – не запугать Запад, а оказать влияние на простых россиян для повышения интереса и уважения к армии. Ведь до российско-западного противостояния российская армия была не очень популярна среди людей, а призывники стремились увернуться от армии. Тем не менее, сегодня количество уклонистов уменьшается.

 

«Осенью 2014 года более 6 100 призывников были признаны армейскими уклонистами, в то время как весной 2015 года их число сократилось до 3 700, что на 11 процентов ниже. На протяжении нескольких призывных сезонов наблюдается тенденция к снижению — ежегодно наблюдается 20-процентное снижение среди армейских уклонистов», — говорил в сентябре 2016 года начальник отдела Главнойвоенной прокуратуры генерал-майор Александр Никитин.

 

В 2018 году популярность российской армии достигла исторического максимума за последние 30 лет, свидетельствуют февральские опросыВсероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Большинство россиян считают свою армию одной из лучших в мире, с повышенным индексом боевой эффективности: в 1990-е годы она составляла минус 23 балла, а сейчас достигла 73 пунктов.

 

Таким образом, Минобороны России использует противостояние Москвы с Западом как инструмент укрепления имиджа армии внутри страны. В частности, он демонстрирует свой военный потенциал и новейшее оружие для противодействия американской ракетной системе в Восточной Европе. Тем не менее, в то время как популярность российских вооруженных сил растет среди населения, на Западе это не так: некоторые сторонники жесткой линии рассматривают Кремль как силу, которая провоцирует новую гонку вооружений.

 

В этой ситуации сотрудничество, открытость и транспарентность являются наилучшими способами смягчения проблемы новой гонки вооружений и избежания новой войны. Тем не менее, как это ни парадоксально, прозрачность и готовность сотрудничать с западными СМИ, наблюдателями и экспертами могут вызвать негативную реакцию. Публичность может стать рычагом для объяснения внешней политики России для западной аудитории. Тем не менее, если такая тактика создает доверие, это большой вопрос.

 

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Новые старые враги: как Россия и США влияют друг на друга

 

На фоне углубляющейся конфронтации между Россией и США Rethinking Russia встретился с профессором Европейского университета в Санкт-Петербурге Иваном Куриллой, чтобы обсудить его новую книгу «Враги» и то, как Россия и США влияли друг на друга на протяжении всей истории.

 

Переосмысление России: «Заклятые враги» — что вы хотите передать названием?

 

Иван Курилла: Это название является попыткой указать на тот факт, что Россия и США были очень переплетены и в некотором роде взаимозависимы на протяжении всей истории. Я имею в виду, что и Россия, и Америка были и друзьями, и идеологическими противниками. Это немного противоречит представлению о том, что у нас мало общего.

 

RR: Ваша книга напоминает своего родаисторическую хронику, изображающую выдающихся культурных и политических деятелей и знаменитостей, которые внесли свой вклад в развитие американо-российских отношений.

 

И.К.: Да, большая часть книги представляет личные истории, хотя есть некоторые истории, где исторические личности вторичны. На протяжении всего моего научного опыта (изучение документов и монографий) я наткнулся на множество удивительных личных историй. Обычно они включаются только в сноски академической исследовательской работы. Их трудно включить в академическую книгу. Но поскольку я собрал так много историй, и они были такими захватывающими, я не могу не использовать их. Восемь лет назад я представил эти истории в своем личном блоге на платформе Live Journal и в Facebook.

 

Я обновлял блог раз в неделю и публиковал как результаты своих исследований, так и истории, найденные моими коллегами со ссылками на их работы. Наконец, я собрал около 200 различных историй и пришел к идее написать книгу. Конечно, эта книга не та, что вы можете увидеть в моем блоге: во-первых, мне пришлось выбирать эти истории и, во-вторых, редактировать их. Кроме того, было очень сложно придумать концепцию книги и объединить истории в одно повествование.

 

RR: Ваша книга для широкой аудитории: она помогает россиянам и американцам лучше понять друг друга, но пока она только на русском языке. Планируете ли вы перевести его на английский язык?

 

И.К.: Есть два аспекта — технический и существенный. Технически есть издатель, который может быть заинтересован в этом и который может найти партнеров. В этом случае английский вариант книги получит зеленый свет. По существу, для англоязычной аудитории я хотел бы переписать книгу, чтобы обновить ее новыми историями и удалить нерелевантные.

 

Основное содержание осталось бы прежним, но когда мы говорим об американо-российских отношениях с русскими и когда мы обсуждаем эту тему с американцами, некоторые истории должны быть представлены по-другому. Но лучшая тактика — изменить коллекцию этих историй. Нужно рассказывать россиянам и американцам те аспекты друг о друге, которые они не понимают.

 

RR: Во введении к книге вы сказали, что ее содержание является «не только результатом моих академических исследований, но и пересказом историй, найденных коллегами, российскими и американскими». Кто повлиял на вас больше всего?

 

И.К.: Это мои близкие коллеги — профессор Виктория Ивановна Журавлева из Российского государственного гуманитарного университета и профессор Дэвид Фоглсонг из Ратгерского университета в Нью-Джерси [их работы посвящены понятию «Значимый другой», согласно которому россияне и американцы постоянно сравнивают себя друг с другом, чтобы лучше понять собственные страны — прим. ред.].

 

Но идея этой книги исходит из работы российского историка культуры Александра Эткинда «Интерпретация путешествий: Россия и Америка в путешествиях и интертекстах»: мне понравилась сама возможность рассказать об американо-российских отношениях через призму личных историй и контактов людей. Моя книга объединяет рассказы британского историка Тони Свифта (рассказы о советской выставке 1930-х годов в Нью-Йорке), моих американских коллег Кеннета Шьюмейкера и Джона Льюиса Гэддиса (рассказы о послу Джордже Кеннане), Нормана Сола, Николая Болховитинова, Александра Николюкина и Владимира Петчатнова.

 

Конечно, эта книга не получила бы зеленый свет без академического наследия в области американо-российских отношений, созданного моими предшественниками в России, США и других странах. Популярная книга может быть выпущена только в том случае, если есть достаточно академических работ, на которые можно положиться.

 

«Диалог между настоящим и прошлым»

 

RR: Те авторы, которые пишут о прошлом, часто смотрят на настоящее и непреднамеренно проводят параллели между историей и нынешним временем. Вы пытались сделать это в своей книге?

 

И.К.: Да и нет. Историки не любят, когда кто-то пытается спроецировать события прошлого на настоящее. Ведь они очень чувствительны к историческому методу: они понимают, что даже те же явления, которые имели место 200 лет назад, были результатом совершенно разных обстоятельств и мотивов, а контексты были разными. Историк всегда указывал на различия между настоящим и прошлым.

 

С другой стороны, любая историческая книга – это диалог между настоящим и прошлым. Нас интересует историческое прошлое, потому что мы хотим решить текущие проблемы. Вот почему моя книга отвечает на современные вызовы через призму событий прошлого.

 

RR: Вы утверждаете в своей книге, что некоторые российские авторы критиковали американское рабство («А вы линчуете негров»), но в то же время сама Россия находилась под крепостным правом. Похоже ли это на «whataboutism» — попытки пропагандистов дискредитировать другие страны и громко скандировать об их проблемах, чтобы отвлечь внимание от проблем в собственной стране?

 

И.К.: В 19 веке все было наоборот: российские авторы указывали на проблему в стране, чтобы привлечь внимание к тем же внутренним проблемам в своей стране, а не отвлекать. Критика американского рабства со стороны русских либералов была инструментом привлечения внимания к крепостному праву в России, потому что было запрещено критиковать его открыто.

 

Что касается термина «whataboutism», то у меня смешанный взгляд на него. С одной стороны, пропагандисты действительно часто использовали тактику «А вы линчуете негров», чтобы легитимизировать проблемы в собственной стране. С другой стороны, отрицать существование проблемы, называя ее whataboutism, также не совсем корректно: сегрегация и насилие в отношении чернокожих были серьезной проблемой на американском Юге в течение длительного периода времени. В то же время проблемы в России не исчезнут, если мы справедливо укажем на американские вызовы.

 

Как ни странно, но проблемы в России и США одинаковы, несмотря на различия в их политических системах.

 

RR: Как изменились взаимные образы России и США с 19-го века?

 

И.К.: Образы России в США и образы Америки в России появлялись и развивались, но затем мы возвращаемся к той же точке, где мы начали, ходя по кругу.

 

То, что американцы писали о России, скажем, в 1813 году, можно увидеть в сегодняшних текстах. Новые поколения не меняют старые изображения над другими, а добавляют что-то новое. В результате эти изображения становятся более сложными и многослойными. Старые представления, созданные 150 лет назад, останутся частью нового образа, и при необходимости они могут снова стать актуальными.

 

RR: Российская дипломатия хороша в создании проблем для иностранного дипломата, но она никогда не оскорбляет его или ее, по словам американского посла Нила Брауна, которого вы процитировали в своей книге. Сегодняшняя дипломатия работает по-другому и может легко оскорбить иностранных дипломатов, о чем свидетельствует противостояние России и Запада и дело Скрипалей, в частности. Вы согласны?

 

И.К.: То, что мы наблюдаем сегодня, выглядит как отказ от соблюдения правил дипломатии 19-го века. В 1800-е годы российская дипломатия была дипломатией европейской державы, которая не использовала оскорбление в отношении других стран и иностранных государственных деятелей. Сегодняшняя дипломатия похожа на дипломатию 1920-х годов, когда большевики использовали в своей пропаганде различные обличительные речи против западных стран.

 

RR: Это характерно только для российской дипломатии или для Запада? Ведь можно сказать, что Россия должна ответить на недружественную политику Запада.

 

И.К.: Когда мы находимся в состоянии эскалации конфликта, речь не идет о том, чтобы найти виновных. Речь идет о том, чтобы найти возможность остановить [эскалацию]. Дипломатическая эскалация может обернуться полным разрывом отношений, а в худшем случае может привести к военному столкновению. Я не думаю, что мы заинтересованы в этом. Кто-то должен первым остановиться, но политики боятся потерять лицо. Это классический сценарий эскалации международного конфликта.

 

Война образов, мягкая сила и теории заговора

 

RR: В своей книге вы также упоминаете октябрьский номер журнала Collier’s Weekly за 1951 год, в котором был представлен наихудший сценарий ядерной войны между США и Советским Союзом. Сегодня журналисты и эксперты часто говорят о возможности Третьей мировой войны, с применением ядерного оружия. Можно вспомнить фальшивый документальный фильм BBC2 «Третья мировая война: Внутри военной комнаты», в котором описывается нападение России на одну из стран Балтии и провоцирование ядерного оружия. Похоже ли это на попытку создать шумиху и разжечь страхи на фоне недавней атаки возглавляемой США коалиции на сирийские Дамаск и Хомс и угроз России сбить американские ракеты над Сирией?

 

И.К.: Даже когда вышел этот номер Collier’s Weekly, некоторые читатели увидели в нем преувеличение, а не реальную перспективу. Я взял эту историю из последней книги Дэвида Фоглсонга «Американская миссия и империя зла».

 

Я не хочу говорить о возможности новой глобальной войны, но сегодня мы имеем послевоенное поколение политиков, которые родились после Второй мировой войны. Они боятся войны в меньшей степени, потому что знали о ней из мифов и историй, а не из своего опыта.

 

Вот почему у этого поколения другое отношение к войне: мы часто слышим о возможности применения ядерного оружия от некоторых политиков: хотя они и не являются политическими лидерами, но они пользуются властью и принимают решения.

 

Между тем брежневское поколение состоит из фронтовиков. В 1970-е годы у руля стояли те, кто воевал на войне и испытал ее лично. Именно поэтому страх перед новой войной был одним из главных драйверов поддержания международной стабильности. Вероятно, благодаря тому, что люди прошли через Вторую мировую войну, человечество смогло бы разрешить Карибский кризис 1962 года и предотвратить выход других международных конфликтов из-под контроля и привести к серьезным последствиям.

 

Сегодня, в случае очередного Карибского кризиса, я бы не стал полагаться на причины сегодняшних политических лидеров. И мои опасения не должны складываться в Россию и США Надеюсь, сумасшедших политиков в высших эшелонах власти меньше, чем разумных.

 

Тем не менее, даже если кто-то может изобразить себя сумасшедшим, это может быть сделано для политических целей. Это не значит, что человек готов нажать ядерную кнопку. Тем не менее, жизнь сегодня полна тревоги.

 

RR: Исторические персонажи, представленные в вашей книге, являются либо положительными, либо отрицательными. Некоторые способствовали улучшению американо-российских связей, некоторые привели к ухудшению их отношений. Возьмем в качестве примера историю о желуде из дуба, который рос над могилой президента Джорджа Вашингтона: американцы привезли его в подарок российскому императору и посеяли в городе Петергоф. Это был яркий пример. Есть ли у нас сегодня такие примеры? Есть ли политические или культурные деятели, которые могли бы сблизить Россию и США в такие непростые времена?

 

И.К.: Каждый вносит свой вклад в создание стереотипов, и каждый делает это по-своему: эти стереотипы могут быть как негативными, так и положительными. Позитивные стереотипы о России обычно имеют дело с культурой. «Щелкунчик» Петра Чайковского по-прежнему популярен в США, особенно во время Рождества. Американцы до сих пор читают русскую литературу. Американские русофилы — это те, кто изначально переводил или изучал российскую литературу.

 

Улучшение отношений между двумя странами частично стало результатом культурных обменов, которые изменили взаимное восприятие России и США друг о друге после темного периода холодной войны.

 

Таким образом, культура, наука и образование – это то, что нас объединяет. Я надеюсь на них, а не на политиков. Ученые понимают друг друга лучше, чем дипломаты, в то время как язык культуры легче понять, чем язык дипломатов или военных.

 

Закрытие российского и американского консульств – это удар в первую очередь по культурным обменам. США закрыли посольство России в Сиэтле. В ответ Россия закрыла американское консульство в Санкт-Петербурге — в городе, где большое внимание уделялось культурным обменам.

 

RR: Ну, мягкая сила и публичная дипломатия могут помочь, но они больше всего страдают от политических разногласий. Британский Совет закрыли из-за дела Скрипалей в 2018 году, Американский центр в Москве выгнали из Библиотеки иностранной литературы в 2015 году, программу обмена будущими лидерами (FLEX) закрыли в 2014 году, отрезав российских старшеклассников от возможности посетить США.

 

И.К.: Мне кажется, что кто-то прочитал теорию мягкой силы и пришел к мысли, что культурные обмены могут представлять угрозу, и с ней нужно бороться. Это не было распространено в 1950-х годах, когда Советский ансамбль народного танца Игоря Моисеева выступал в США и Канаде.

 

Впрочем, некоторые журналисты могли давать странные отзывы: их заставляли так хорошо танцевать, потому что их отправили бы в ссылку, если бы их выступление было недостаточно хорошим. Или вот этот: эти художники, очевидно, работают на КГБ, они тренировались, чтобы хорошо выступать и преуспевать.

 

Конечно, никто в политических кругах не воспринимал это всерьез: ансамбль танца Моисеева не видел в нем угрозы безопасности.

 

Сегодня некоторые политики видят возможность вербовки и ведения шпионажа за биржами. Но речь идет вовсе не о культуре. Нет смысла бороться с культурой чужой страны; нет необходимости бороться с программами обмена.

 

Если россияне лучше знают американскую культуру, это не значит, что они станут непатриотичными. Точно так же, если мы популяризируем русскую культуру среди американцев, это не значит, что американец превратится в русского шпиона. Мне кажется, что некоторые неправильно понимают идею мягкой силы.

 

RR: Вы имеете в виду, что политические элиты находятся под влиянием теорий заговора?

 

И.К.: Не думаю, что все представители наших элит верят в теории заговора. Но, к сожалению, они популярны для преследования пропагандистских целей. Они легко объясняют все проблемы. Кто знает, но, наверное, кто-то уже начал им верить, если российское телевидение каждый день говорит о заговоре против вашей страны. К сожалению, теории заговора растут как в России, так и в США.

 

В России это связано с тем, что в правящую элиту входит очень много представителей правоохранительных органов. Поиск участка везде — это вопрос их профессионального опыта. В Америке рост теорий заговора является результатом победы Дональда Трампа в президентской гонке и предполагаемого вмешательства Кремля в выборы в США в 2016 году. Конечно, масштаб влияния России сильно преувеличен в попытке дискредитировать Трампа и доказать, что он не сделан в США, а «импортирован» из России. Более того, некоторые всерьез считают, что Трамп — российский шпион. Очередная волна ажиотажа вокруг этой темы ушла, но она по-прежнему остается на повестке дня.

 

Таким образом, с теориями заговора легче решить проблему национальной идентичности внутри страны. На самом деле, сегодня теории заговора переживают свою золотую эру как в России, так и в США.

 

Влияние и изменение друг друга

 

RR: Третья часть вашей книги посвящена взаимному влиянию России и США. Какое влияние они оказывают друг на друга с 19-го века?

 

И.К.: В первую очередь, Америка – это страна с большим количеством эмигрантов из Российской империи, а затем и из Советского Союза. Этот факт не следует недооценивать. В США можно встретить людей, которые знают, что их прабабушки и прабабушки жили в России.

 

В большей степени влияние России на Америку можно найти в культуре. Люди, родившиеся в Российской империи, основали три из четырех голливудских студий. Ирвинг Берлинг, известный американский композитор, создавший всю американскую популярную музыку 20 века, также родился в Российской империи.

 

Не стоит забывать и о влиянии композитора Петра Чайковского, писателей Федора Достоевского, Льва Толстого и Антона Чехова: американцы еще изучают их и это тоже сказывается на их восприятии России.

 

Кроме того, Россия повлияла на США через образы. Для США Россия была тем, что историки называют «составляющим другим Америкой» с 19-го века. Американцы очень часто используют Россию в качестве негативного примера в своих дискуссиях: Россия — это то, чем Америка не была. Фактически, американцы строили свою политическую систему как противоположность тому, что они видели в имперской России или Советском Союзе: это «противоположное влияние».

 

Точно так же мы видим те же тенденции и в России. Я имею в виду попытки построить национальную идентичность, противопоставляя себя США. Советский Союз, а затем и Россия рассматривали Америку как «Составляющего Другого», от которого Москва продолжает отчуждать себя, но в то же время она хочет копировать США в некотором роде.

 

RR: Как ИМЕННО США влияют на Россию?

 

И.К.: Если Россия оказала культурное влияние на Америку в значительной степени, то Америка оказала промышленное влияние на Россию в первую очередь. Есть два ключевых аспекта: интеллектуальное влияние и влияние на инфраструктуру России. Ведь российская индустриализация базируется на американских технологиях, в том числе на американской железнодорожной системе, которая так уникальна и отличается от европейской.

 

Американская железная дорога Балтимор и Огайо была привезена в Россию Джорджем Вашингтоном Уистлером, американским инженером в Санкт-Петербурге и главным железнодорожным консультантом по строительству Санкт-Петербургско-Московской железной дороги. Он привез проекты своих предыдущих проектов, и его железная дорога стала эталоном в России.

 

Великий проект первой пятилетки Советского Союза — Магнитогорское металлургическое предприятие, Нижегородский автомобильный завод, Сталинградский тракторный завод — основаны на американских технологиях и привезены американскими инженерами, приглашенными в Советский Союз в 1930-х годах.

 

В результате своей поездки советский секретарь Никита Хрущев привез не только кукурузу в Советский Союз, но и первые советские супермаркеты. Все попытки российских властей модернизировать страну и сделать скачок вперед экономически и технологически опирались на американские технологии (это пытался сделать президент СССР Михаил Горбачев или президент Дмитрий Медведев после поездки в Кремниевую долину).

 

Второй аспект влияния США на Россию связан с тем, что Америка была утопией для российских реформистов и революционеров. Они и другие их поколения — от Александра Радищева и декабристов до советских диссидентов и даже сегодняшних лидеров оппозиции — рассматривали США как альтернативу на протяжении всей истории.

 

Согласно их восприятию, Америка была страной, которая реализовала их идеалы (что не обязательно было так). Анархисты считали, что Америка была анархической страной и у нее не было централизованного правительства. Те, кто боролся за технократию, говорили, что Америка — технократическая страна. Русские реформаторы и революционеры приписывали Америке те характеристики, которыми, по их мнению, должна обладать Россия.

 

Америка как образцовая страна все еще оказывает влияние на сегодняшнюю Россию, спустя 200 лет: например, у нас есть президент. В 19 веке монархи правили странами, в то время как президенты были только в США. Кроме того, у нас есть двухпалатный парламент и законодательное собрание, которые изначально появились в Америке. Мы можем игнорировать это, но это политическое и социальное влияние, которое США все еще оказывают на Россию.

 

Интервью с Павлом Кошкиным, научным сотрудником Института США и Канады РАН.

Сегодня химическое оружие представляет собой более сложную и опасную угрозу, чем даже ядерное. Недавние события в британском Солсбери и сирийском городе Дума заставляют переоценить проблему химического оружия.

 

Химическое оружие появилось гораздо раньше, чем другие виды оружия массового уничтожения — ядерное, биологическое и радиологическое. Великие державы проводили эксперименты с химическими агентами в XIX веке, причем международное право впервые запретило использование химического оружия в войне в 1899 году (в соответствии с Гаагской конвенцией). Тем не менее, запрет не смог помешать странам широко использовать химические вещества во время Первой мировой войны и многих других конфликтов XX века, включая военную кампанию Японии в Китае (1937 — 1945), войну во Вьетнаме Америки (1965 — 1973) и иракско-иранский конфликт (1980 — 1988).

 

Тем не менее, сегодня бытует мнение, что химические агенты менее опасны и находятся под большим контролем, чем ядерное оружие. Эта точка зрения вытекает из очевидного факта, что за последние 25 лет мир достиг прорыва в области химического разоружения. Почти 200 стран присоединились к Конвенции о химическом оружии 1993 года, что составляет около 98 процентов планеты. Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) была основана на этой конвенции и уже стала сторожевым псом за ликвидацию более 92 процентов химических агентов и проинспектировала почти пять тысяч химических объектов по всему миру. Представляется, что мир должен сделать еще один решительный шаг вперед, с тем чтобы завершить полное и всеобъемлющее химическое разоружение. В 2013 году ОЗХО была справедливо удостоена Нобелевской премии мира.

 

Однако последние события в британском Солсбери (отравление экс-российского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери, а также последующие обвинения Кремля в совершении преступления) и сирийском городе Дума (очередное применение химического оружия против сирийских граждан) заставляют переоценить проблему химического оружия. Полное и всеобъемлющее разоружение откладывается на неопределенный срок. Напротив, проблема химического оружия, как представляется, обостряется. Есть основания полагать, что химическое оружие представляет собой более очевидную и потенциально более опасную угрозу для человечества, чем даже ядерное оружие. Для этих опасений существует всего четыре причины.

 

Четыре причины

 

Во-первых, бедные группы используют химическое оружие. Те, кто обладает ядерным арсеналом, принадлежат к привилегированному клубу в мировой политике. Все они являются технологически развитыми странами. Каждый член ядерного клуба должен был вкладывать много энергии, ресурсов и времени в создание ядерного оружия. Ядерные державы крайне неохотно принимают новых членов в свой клуб, и все мировое сообщество поддерживает это нежелание. Напротив, химическое оружие может быть создано в кратчайшие сроки, в странах с очень ограниченными финансовыми, экономическими и технологическими возможностями. Самое главное, что в отличие от ядерного оружия, химическое могло бы быть более доступным негосударственным субъектам (террористам), при условии достаточного желания и минимальных материальных ресурсов. Именно поэтому отравляющие вещества можно рассматривать как идеальное оружие для террористических актов (например, того, которое проводилось культовым движением «Аум Синрикё» в токийском метро в марте 1995 года) или отдельных кампаний во время гражданской войны (например, сирийской войны).

 

Во-вторых, факт обладания химическим оружием (а также его уничтожения) гораздо более поддается проверке, чем в случае с ядерным оружием. Можно вспомнить начало американского вторжения в Ирак в марте 2003 года, которое в конечном итоге дестабилизировало весь ближневосточный регион на долгие годы. До вторжения тогдашние США Госсекретарь Коллин Пауэлл обвинил режим президента Ирака Саддама Хусейна в тайном производстве химического оружия и отказе от химического разоружения. Эти обвинения оказались ложными. Спустя десять лет, в сентябре 2013 года, Россия, США и Сирия подписали соглашение о ликвидации химического оружия, а его запасы были вывезены из Сирии и впоследствии ликвидированы под контролем ОЗХО.

 

В-третьих, ядерное оружие изначально создавалось и развертывалось для запугивания, а не для использования на поле боя. Через семьдесят лет после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки ни одна из ядерных держав не была сумасшедшей, чтобы начать ядерную войну. Даже в самые критические моменты истории (например, Карибский кризис 1962 года) противники были достаточно терпеливы и разумны, чтобы не переходить черту, которая отделяла человечество от ядерного апокалипсиса. И все же химическое оружие никогда не рассматривалось как оружие Судного дня, которое было способно уничтожить жизнь на нашей планете. Никто точно не знает, сколько раз химические вещества применялись на поле боя или против гражданского населения за последнее столетие, но все знают, что они использовались сотни или даже тысячи раз. Можно с уверенностью сказать, что жертв от химических атак исторически было гораздо больше, чем в случае бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в 1945 году.

 

В-четвертых, гипотетически, потребовалось бы несколько минут, чтобы точно установить, кто запустил ядерную ракету, если было применено ядерное оружие. В случае использования химического агента все совсем по-другому. Как показывают последние события в Сирии и британском Солсбери, установить тех, кто несет ответственность за химическую атаку, крайне сложно. Расследования ОЗХО могут длиться годами и не обязательно приведут к определенности. И если виновник остается анонимным, можно ли говорить о справедливом наказании?

 

Ставки очень высоки

 

Наконец, можно прийти к парадоксальным выводам. Конечно, ядерное оружие остается гораздо более разрушительным, чем химические агенты. Конечно, именно ядерные арсеналы разжигают страхи среди людей и объединяют антивоенные движения по всему миру. Однако на практике угроза, исходящая от химического оружия, не меньше. Это означает, что международное сообщество должно радикально пересмотреть свое нынешнее отношение к этой проблеме, помня о серьезном вызове, стоящем перед миром.

 

Химические атаки не должны становиться предметом политических спекуляций или поводом для начала безответственных пропагандистских кампаний, потому что ставки для нас очень высоки. Миротворческие общественные организации и международное гражданское сообщество должны быть мобилизованы на борьбу за полное и всеобъемлющее химическое разоружение.

 

Разведка разных стран должна вывести свое сотрудничество на новый уровень для обнаружения мест производства химического оружия, способов его транспортировки и планов его применения. ОЗХО следует модернизировать; его финансирование и персонал должны быть увеличены, а его международный статус также должен быть повышен.

 

И, конечно, очень важно сделать неизбежным наказание для тех людей, организаций, политических групп и правительств, которые используют химическое оружие или прямо или косвенно способствуют его применению.

Первый Международный форум «Развитие парламентаризма» прошел в Москве 4-5 июня 2018 года. В нем приняли участие более 500 человек из 96 стран. Форум действительно олицетворял собой такой стремительно расширяющийся формат глобального взаимодействия, как парламентская дипломатия. Его вряд ли можно рассматривать как новый формат международного сотрудничества, но в последние годы он приобрел значительную актуальность.

 

Переосмысливая Россию, мы исследуем феномен парламентской дипломатии, и к концу Международного форума «Развитие парламентаризма»мы только что выпустили доклад «Парламентская дипломатия и ее роль в современной политике». В докладе рассматривается международная практика, а также усилия, предпринимаемые Россией в целях укрепления своих возможностей.

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Путин 4.0: Переосмысление будущего

 

7 мая Владимир Путин в четвертый раз вступил в должность президента РФ и почти за месяц совершил свой первый за рубежной визит этого срока. 5 июня он совершил рабочий визит в Австрию, а 8-10 июня – государственный визит в Китай, где также принял участие в работе саммита Шанхайской организации сотрудничества. После формирования правительства и определения приоритетов своего внутреннего развития Россия, скорее всего, избежит дальнейшей конфронтации и расширит пространство для диалога.

 

Дружеская рука

 

Как правило, наблюдатели обращают особое внимание на самую первую зарубежную поездку лидера после инаугурации: считается, что она намечает будущую внешнюю политику. Несмотря на то, что эта традиция во многом символична, международная практика обычно поддерживает ее, и Россия здесь не исключение: какую бы внешнюю политику Москва ни проводила в 21веке, каждый президентский срок начинается с посещения «ближнего зарубежья» России – одного из постсоветских государств, занимающих особое место среди внешнеполитических приоритетов России.

 

В 2000 году Владимир Путин совершил свой первый визит в Узбекистан, в 2004 году – в Украину, где проходил саммит лидеров Евразийского экономического пространства (будущего Евразийского экономического союза) (мероприятие проходило в Крыму, который тогда был частью Украины). В 2008 году президент Медведев совершил свой первый визит в Казахстан. В 2012 году по пути в Германию и Францию Владимир Путин провел несколько часов в Беларуси, которая стала первым иностранным государством, которое он посетил.

 

На этот раз Австрия выпадает из прежнего контекста. Это не только не «ближнее зарубежье», не русскоязычная страна, это еще и западное государство, член ЕС, вводящее антироссийские санкции. Однако даже этот необычный выбор имеет объяснения и внимание, привлеченное этим беспрецедентным шагом, не является ключевым, но все же значимым.

 

Формальным поводом для визита было выбрано50-летиепоставок российского природного газа в Австрию и Западную Европу. Энергетическое сотрудничество остается гарантией взаимного интереса между Россией и Европой. И то, что она началась в Австрии в разгар холодной войны и подтверждает ее актуальность и в Австрии (опять же, на фоне сложных отношений), вполне симптоматично. Но это не единственная причина. Австрия всегда стояла особняком как в Евросоюзе, так и на Западе в целом благодаря своему нейтральному статусу: с 1955 года эта страна сохраняет военно-политический нейтралитет и избегает принимать ту или иную сторону в чужих конфликтах. Кроме того, Вена является одним из ключевых центров глобального управления: здесь расположены штаб-квартиры многих крупных международных институтов: некоторых агентств ООН (МАГАТЭ, ЮНИДО, Управления ООН по наркотикам и преступности, Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев и других), ОПЕК и ОБСЕ.

 

Помимо той роли, которую Австрия играет на международной арене, показательна ее нынешняя внутриполитическая ситуация. По итогам недавних выборов правительство было сформировано коалицией Австрийской народной партии и Австрийской партии свободы – консерваторов, выступающих за независимую позицию Австрии по ключевым региональным и международным вопросам. В то же время Себастьян Курц, один из самых молодых глав правительств в мире, олицетворяет новое поколение европейских политиков – современных динамичных прагматиков, выступающих за традиционные ценности. Владимир Путин пытался быть таким политиком на протяжении всей своей карьеры.

 

Пока весь мир пытается раскрыть преемника Путина, для самого российского лидера гораздо важнее обеспечить передачу не просто его власти и влияния (что, как он подчеркивал в ходе так называемой «прямой линии» 7 июня, будет определяться исключительно волей российского народа), а главным образом его видением мирового порядка, основанного на суверенитете, взаимное уважение и здравый смысл. В этом смысле Себастьян Курц является очевидным претендентом на политическую преемственность Путина.

 

Тот факт, что Австрия Курца не проглотила геополитические приманки и не депортировала, в отличие от других европейских стран, российских дипломатов только в знак солидарности с блокбастерными обвинениями Лондона (которые до сих пор не были предоставлены с доказательствами), является еще одним поводом воспринимать визит Путина как готовность и способность России вести диалог даже с теми, кто с ним не согласен. Видимо, самое главное, что первый визит на Запад после инаугурации – это протянутая рука мира и дружбы, которую Путин предлагает для того, чтобы перезагрузить взаимные обиды и совместно решить существующие проблемы.

 

Последовавший за Австрией визит в Китай, в частности, в рамках максимально возможного государственного визита, демонстрирует прочный баланс России между Западом и Востоком: ее собственная линия остается прежней, механизмы взаимодействия с Россией легко можно найти на разных полюсах современной политической карты мира. Широко тиражируемая информация о вероятной встрече Трампа и Путина также в Вене представляет собой развитие той же логики.

 

Более того, Россия не просто умеет развивать отношения с Западом и Востоком – это и Запад, и сам Восток: одновременно с саммитом переживающей очевидный кризис «западной» G7 в Канаде Китай принимал саммит «восточной восьмерки» ШОС. И Россия там единственная страна, которая имеет опыт работы в обоих форматах (и не скрывает своих предпочтений к последнему).

 

Сделайте все для России

 

Президент Путин начал свой четвертый президентский срок с беспрецедентной поддержки, которую он получил на выборах: за него проголосовали более 56 миллионов россиян, что составляет 76% всех избирателей. В своей инаугурационной речи в Кремле 7 мая он говорил о необходимости улучшения жизни всех россиян и своей ответственности не только перед теми, кто голосовал за или против него, но и перед предками и тысячелетней историей России. Это история, которая, по мнению Путина, показывает способность страны вернуться к жизни после тяжелейших лишений, как феникс и достичь небывалых высот. Послание этой речи «Сделай все для России» и всей избирательной кампании было сосредоточено на внутренних задачах: прорыве в развитии, укреплении экономики и социальной сферы, росте уровня жизни и самореализации граждан. Казалось, что вопросы внешней политики занимают второе место.

 

В день инаугурации Владимир Путин подписал свой первый Указ «О национальных целях и стратегических задачах Российской Федерации до 2024 года». Он определяет направления политики страны на предстоящие шесть лет. В день своей предыдущей инаугурации 7 мая 2012 года Путин подписал серию из одиннадцати такназываемых майских указов, которые послужилиосновным ориентиром для всех политиков и чиновников на последующие годы. Они затронули широкий круг вопросов – от ЖКХ до внешней политики.

 

«Майский указ 2018 года» определяет девять национальных целей развития, двенадцать национальных проектов (программ) и отдельный план развития и расширения системообразующей инфраструктуры. Среди национальных целей: повышение продолжительности жизни до 80 лет, снижение вдвое уровня бедности, внедрение цифровых технологий и вхождение России в топ-5 мировых экономик. Разрабатываются национальные проекты по демографии, здравоохранению, образованию, экологии, науке, цифровой экономике и др. Единственный внешне ориентированный проект «Международная кооперация и экспорт» имеет четкое экономическое измерение, которое включает в себя рост несырьевого экспорта и завершение формирования общего рынка в рамках Евразийского экономического союза.

 

Две независимые тенденции, которые проявились в результате первого месяца четвертого срока Путина, очевидны. Они не новы с точки зрения его известных и давно отработанных подходов. Тем не менее, они принимают видение, к которому Россия будет стремиться в ближайшие годы: концентрация на эффективности внутреннего развития, ориентированная на конструктивный результат. Разрядка на международной арене, которая могла бы закрепить статус-кво и отказ от повышения ставок в глобальном противостоянии, способствовала бы его успеху.

ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАГОЛОВОК: Российско-американский саммит в Хельсинки: ожидания и результаты

 

Саммит президентов США и России Дональда Трампа и Владимира Путина, состоявшийся в начале этой недели, вызвал неоднозначную реакцию во всем мире и в государствах-членах в частности.

 

И если в России отношение к общенациональному лидеру крайне позитивное, а к его оппоненту – спорное, то в США большинство представителей истеблишмента, включая республиканцев и национальные СМИ, набросились на Дональда Трампа еще сильнее, чем на Владимира Путина.

 

Это стало понятно сразу после встречи президентов, когда поздно вечером 16 июля они выступили со своими заявлениями перед журналистами. Примечательно, что американских журналистов гораздо больше интересовало появление президентов, чем повестка дня саммита.

 

В итоге уже несколько дней американские и многие западноевропейские СМИ неоднократно критиковали, зачастую безосновательно, Дональда Трампа, который, по мнению этих СМИ, сдался российскому лидеру. И все больше и больше обвинений выдвигается против России и даже силовые действия против российских граждан, например, арест Марии Бутиной в Соединенных Штатах.

 

Что стоит за всем этим? Кто был более убедителен на саммите? И, что важнее, к чему приведет встреча президентов в столице Финляндии? Политические эксперты, специализирующиеся на международных отношениях, провели небольшой круглый стол.

 

Эксперты также обсудили перспективы международных отношений в свете саммита в Хельсинки и попытались выяснить, как эта встреча повлияет на промежуточные выборы в Конгресс США.

 

Главный редактор «Политаналитики», политический эссеист Борис Межуев высказал собственное мнение о причинах, по которым Дональд Трамп рискнул личной встречей с Владимиром Путиным:

 

Я думаю, что было две причины для участия Трампа в саммите в Хельсинки. Первый – остановить неконтролируемое ухудшение отношений между Россией и США. Она была неконтролируемой, потому что развитие этих отношений в сторону полной неопределенности зависело не от Белого дома или Госдепартамента, а от самых разных субъектов политического процесса: от Палаты представителей до разведывательного сообщества, не говоря уже о тесных связях последнего с адвокатом Мюллера.

 

Вторая задача Трампа заключалась в том, чтобы попытаться вбить клин между Россией и Китаем, а также Ираном. Он думал, что у него есть ресурсы и возможности для выполнения этой задачи. Возможно, он считал, что фактор «Северного потока-2» и двойное давление на Россию и Германию в этом вопросе вынудят оба государства к большей лояльности по отношению к политике США в отношении Ирана. Короче говоря, Трамп был уверен, что сможет говорить с Россией с позиции силы и, вполне возможно, пытался сделать это за закрытыми дверями.

 

Саммиту в Хельсинки предшествовали публикации в СМИ, лояльных Трампу, таких как Fox News, в которых говорилось, что у Соединенных Штатов наконец-то появился сильный президент, который будет жестко разговаривать с Путиным, в отличие от Барака Обамы, который позволил российскому лидеру воссоединиться с Крымом и спасти Асада. Незадолго до саммита Fox News опубликовал колонку бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили, полную комплиментов «сильному» лидеру. Между тем, в то же время, когда Трамп готовился заключить мир с Путиным и сделать это, чтобы оказать давление на Путина, адвокат Мюллера возбудил уголовное дело против 12 офицеров ГРУ за предполагаемый взлом выборов в США. Становится ясно, что разведка пыталась определить повестку предстоящей встречи и проигнорировала планы Трампа и его команды. Это был открытый шантаж президента со стороны его оппонентов в разведывательном сообществе, и стало ясно, что Трамп будет психологически привержен демонстрации того, что он не сдастся запугиванию изнутри государства.

 

В результате пресс-конференция произвела впечатление, что он встал на сторону Путина против собственной разведывательной службы, которая знает что-то зловещее о президенте России, что должно стать ключевым столпом переговоров. Оказалось, что Трамп попал в ловушку, подготовленную для него его внутренними оппонентами. И несмотря на то, что он не пошел на уступки России и даже добился от нее некоторых небольших уступок, таких как готовность убедить Иран вывести свои войска с Голанских высот и сохранить транзит газа через Украину, он тем не менее практически разрушил ожидания своих коллег-республиканцев, которые желали видеть сильных, Уверенный в себе американский лидер жестко относится к «российскому агрессору» на пресс-конференции.

 

В итоге он получил предсказуемый шквал обвинений со стороны либерального истеблишмента, проклятие неоконсервативных никогда-трампистов и, что самое страшное, разочарованный гул голосов его бывших верных союзников, таких как экс-спикер Палаты представителей Ньют Гингрич, назвавший заявление Трампа о российском «вмешательстве» на пресс-конференции «своей самой большой ошибкой».

 

Похоже, что пресс-конференция и саммит в целом только усилили волну русофобии в США. Арест Марии Бутиной как лица, служащего интересам нашей страны, является тому подтверждением. Итог саммита: один шаг вперед, два шага назад. Или, скорее, два шага к той самой пропасти, от которой пытался отступить Трамп.

 

Политический комментатор, специализирующийся на американских исследованиях Дмитрий Дробницкий замечает, что, с его точки зрения, все произошло именно так, как и ожидалось. Очевидно, что оба лидера не были готовы довести до сведения общественности конкретные договоренности, проведя переговоры с глазу на глаз. Кстати, сейчас Конгресс требует, чтобы Марина Гросс, переводчик, работающая на очной встрече Дональда Трампа и Владимира Путина, выступила с заявлением и, по сути, раскрыла, о чем говорили два лидера.

 

При этом Дробницкий не считает, что саммит в Хельсинки стал провалом для Дональда Трампа:

 

Я бы разочаровался в этом политике, если бы он не подозревал, что его ждет, и не продумывал какие-то шаги. То, что происходит в американских СМИ, умопомрачительно. Это испуг. Американские журналисты хотели бы, чтобы два президента поссорились. Но все развивалось по-другому. Все эти обвинения в адрес России и ее граждан исходят отсюда. Не будем стесняться: в США начались политические аресты. И они могут затронуть не только российских граждан, но и американцев.

 

Но я бы подчеркнул важное послание Владимира Путина, когда он говорил о необходимости найти философскую основу для улучшения наших отношений. Это приглашение к серьезной работе. Обе стороны заинтересованы не только в возрождении холодной войны, так как теоретически американцы уже определили формулу, почему Россия является «врагом номер один».

 

Фраза Путина о поиске новой основы отношений позволит двустороннему процессу развиваться дальше, а у критиков России не будет оснований для новых обвинений. Скорее всего, у Трампа есть план…

 

Такой же позиции придерживается Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии. По его словам, у президента США действительно есть план. И это касается не только развития американской внешней политики, но и главным образом нагнетания внутриполитической ситуации, когда «болото округа Колумбия» фактически засасывало Трампа, хотя во время предвыборной кампании он обещал его осушить.

 

По словам Ремизова, для России будет оптимальным вариантом, если американская внутренняя политика зафиксируется на себе и на некоторое время отбросит с радаров все, что связано с антироссийскими санкциями и шпионскими хакерскими скандалами. Это дало бы Москве возможность системно выстраивать отношения с другими геополитическими игроками, включая Иран, Сирию и Израиль.

 

Также, по мнению Ремизова, российско-американские отношения далеки от сути. Есть некоторые проблемные вопросы, которые могут еще больше обострить отношения или даже поставить два государства на грань конфликта. Эти пункты еще не пройдены. И только когда они будут приняты, можно будет говорить о полноценной перезагрузке отношений. Но на данный момент американскому истеблишменту приходится решать собственные внутренние вопросы.

 

Политолог Павел Святенков, напротив, уверен, что, исходя из общеполитических суждений, сейчас, используя терминологию Трампа, США выгодно ладить с Россией:

 

Это потому, что обычно считается, что если у кого-то есть проблемы с Китаем, они должны наладить отношения с Россией и наоборот. У США сейчас проблемы с Китаем, ожидается повышение входной пошлины. Кроме того, Вашингтон сталкивается с теми же проблемами с Канадой и Мексикой. Вокруг США возникают «круги недружественности»: противники НАТО (из блока, с которым Вашингтон наиболее тесно сотрудничает в экономической сфере), Канада и Мексика, Европа. Похоже, что из геополитических соображений было бы полезно поладить с Россией. Торговых разногласий с Москвой нет, поэтому можно найти точки соприкосновения.

 

Но вопрос в том, в каких сферах можно найти эту общую почву? Если взглянуть на список сфер, то становится очевидно, что это не составит труда. Что значит «найти общий язык в отношении Украины»? Если иметь в виду, что Россия уступает по всем вопросам, то это вряд ли возможно и вряд ли можно назвать «найти общий язык». Учет интересов России уступает Украине. Но Трамп вряд ли способен это сделать. Хватка со стороны Конгресса, спецслужб и «второстепенных» союзников по НАТО очень твердая. Они пытаются связать Трампа.

 

У Трампа нет мандата на принятие решений в отношениях с Россией. Может быть, у него есть такой мандат для других – например, китая и Европы, где он более энергичен, Северной Кореи. Но в отношениях с Россией у него связаны руки. При этом его оппоненты в США не имеют ничего против Трампа, чтобы обвинить его в государственной измене.

 

В американских СМИ истерия продолжается без какой-либо аргументации. Некоторые говорят, что Путин купил его… Проблема в том, что Трампу не с чем торговаться. Для американцев ладить с Россией означает капитуляцию России. Россия этого не сделает, в то время как пространство для шагов в сторону России для Трампа очень ограничено.

 

Например, повестка дня по взаимосвязанным иранским и сирийским вопросам была более конкретной. Президенты могли бы частично договориться о некоторых шагах и даже уступках. Если Россия гарантирует безопасность на юге Сирии, выступает посредником между Ираном и Израилем, то это будет хорошо как для Израиля и Ирана, так и для Башара Асада. Никто в США не заинтересован в конфронтации Ирана и Израиля в Сирии.

 

Но, в целом, Трампу запрещено учитывать российские интересы, и это главная проблема.

 

Переосмысливая Россию директор, политический эксперт Александр Коньков заметил, что на встрече с Путиным Трамп сбил с толку многие ожидания:

 

Сам факт саммита является положительным моментом. Он проходил в стиле советско-американских саммитов времен холодной войны: Хрущева-Эйзенхауэра, Брежнева-Никсона, Горбачева-Рейгана. За последние годы Обама и Путин не проводили таких встреч. В течение десятилетия у нас не было полноценных российско-американских саммитов. И то, что эта встреча состоялась, и последовавшая за этой встречей пресс-конференция – это уже достижение в контексте перманентного охлаждения отношений, которое мы наблюдаем в последние месяцы, и в этих рамках это главный итог саммита. На мой взгляд, саммит стал символической точкой, после которой нет места для спуска.

 

Важно дифференцировать личные переговоры, переговоры в расширенном формате и пресс-конференции. Не думаю, что все вопросы, поднятые в ходе переговоров, были освещены на пресс-конференции. И это может быть еще более важно для двусторонних отношений.

 

Что касается появления Трампа, которое стало центром всеобщего внимания и поводом для всех обвинений в адрес президента в американских СМИ, вспомним его появление на встрече с Ким Чен Ыном.

 

Это сейчас важно для Трампа в контексте внутренней ситуации. Через некоторое время он скажет своим избирателям, что он был первым американским президентом, который встретился с Ким Чен Ыном, что он встречался с Владимиром Путиным, несмотря на то, что никто этого не хотел, так как хорошие конструктивные отношения с Россией, но не плохие. Да, Трампа критикуют за такие подходы, но у него другой стандарт. Именно поэтому избиратели не будут спорить с тем, что встреча с Путиным – это хорошо.

 

Еще одна вещь заключается в том, что, согласно опросам, Трамп остается популярным. Все замечают, что шансы Трампа на переизбрание растут. А это значит, что российско-американские отношения будут по-прежнему зависеть от него, под каким бы давлением он ни находился.

 

Политический эссеист Кирилл Бенедиктов, написавший ряд статей в преддверии саммита в Хельсинки, выразил уверенность, что каким бы ни был результат (а было очевидно, что на этом саммите не будет достигнуто никаких конкретных договоренностей), враждебные Трампу американские СМИ набросятся на президента.

 

За неделю до саммита в американских СМИ царила паника. Не это истерия, а потом была паника. Похоже, что эта паника была основана на одном учебнике – «Трамп ни в коем случае не должен обещать Путину уйти из Сирии».

 

Судя по пресс-конференции, никто никому ничего не обещал. Был обсужден ряд вопросов, но никаких договоренностей достигнуто не было. В Сирии военные решают вопросы, а политики следуют за ними. И тем не менее, в американских СМИ идет истерия, будто Трамп отказался от всего, что мог. Мне кажется, что за несколько дней до саммита были заранее подготовлены определенные пункты, основанные на возможных заявлениях о сокращении военного присутствия США в Сирии. Эти заявления не последовали, в то время как куски, должно быть, были выпущены. Все это вылилось в глупое обвинение в адрес Трампа в том, что он якобы верил Путину в отношении хакерских атак и не верил собственному разведывательному сообществу. Но если мы внимательно прочитаем, то увидим, что Трамп сказал: «У меня нет оснований не доверять ни той, ни той или иной стороне… Мои люди пришли ко мне, они говорят, что думают, что это Россия. У меня есть президент Путин. Он просто сказал, что это не Россия». И все.

 

Эксперты также обсудили ближайшее политическое будущее американского президента и США в целом. В ближайшее время состоятся промежуточные выборы в Конгресс. По словам Кирилла Бенедиктова, даже в нынешних условиях и критике в адрес администрации Белого дома у республиканцев есть все шансы сохранить большинство.

 

Борис Межуев был более консервативен в своих оценках:

 

Результаты промежуточных выборов сейчас предсказать невозможно. Российско-американские отношения здесь не являются формирующим фактором. Часто партия, которая держит Белый дом, проигрывает промежуточные выборы – это тенденция. Демократы потеряли Палату представителей во время первого срока Клинтона в 1994 году; Республиканцы – во время второго срока Буша в 2006 году.

 

С другой стороны, экономический рост США и беспрецедентное сокращение безработицы до 3% приносят пользу республиканцам, и, похоже, у демократов нет четкого послания американскому избирателю.

 

Что касается ситуации в целом, то я бы сказал, что России нужно избавиться от «токсичности», но неясно, способен ли трамп это сделать. Боюсь, что ни Трамп, ни любой другой лидер не сможет этого сделать.

 

«Токсичность» уйдет, если евроатлантическое пространство перестанет существовать как единая цивилизация. Другими словами, правый республиканизм во главе с Трампом или любым другим лидером в конечном итоге отделит США от ЕС. Или если евроатлантическая цивилизация консолидируется в своем соперничестве с Китаем и на этом фоне споры с Россией кажутся незначительными. Последнее развитие кажется менее вероятным, чем первое, хотя первое выглядит менее желательным.

 

Дмитрий Дробницкий также выразил уверенность, что на промежуточных выборах многое будет зависеть от демократов, которым придется что-то предлагать, так как вряд ли можно победить, просто критикуя президента.

 

Павел Святоньков также уверен, что многое зависит от того, как Трамп преподнесет свою внешнюю политику. Политолог напомнил, и большинство экспертов с ним согласились, что Трамп не просто политик, но и успешный бизнесмен и привык заключать как выгодные, так и менее выгодные сделки:

 

Трамп попытается представить все как успех своей новой внешней политики, ограничивающийся заключением хороших сделок. Еще одним важным фактором является то, заключит ли он новую торговую сделку хотя бы с кем-то – Канадой, Европой, Мексикой, Китаем. Если ему это удастся, он соберет все в одну головоломку, включая все встречи, переговоры с Ким Чен Ыном и Владимиром Путиным, и представит это зрителям: «Смотрите, я веду эффективную внешнюю политику».

 

Очевидно, что в условиях постоянно усиливающегося беспрецедентного давления на Россию и беспочвенных обвинений в ее адрес попытка провести такой саммит двух лидеров является в значительной степени символической вещью, но все же значимой. До сих пор стороны договорились о расходах. Но Россия в очередной раз продемонстрировала готовность к диалогу. И США как минимум – понимание роли России в современном геополитическом ландшафте.